200 лет на службе людям. В семье Натальи Селиховой медицина – профессия, передающаяся по наследству

Она знает, как подготовить инструменты к хирургической операции, умеет делать перевязки и инъекции, ставить капельницы и катетеры, накладывать и обрабатывать швы, следить за сложным реанимационным оборудованием и даже затачивать иглы для шприцев – 50 лет проработала Наталья Селихова медицинской сестрой. Чего только не приходилось делать ей своими руками! О пути в профессию, работе в Больнице Пущинского научного центра РАН, первых годах отделения анестезиологии и реанимации читайте в рассказе Натальи Сергеевны.

– Мама всю жизнь проработала в хирургии больницы им. Н.А. Семашко в Серпухове, брат закончил медучилище и стал зубным техником, ему 81 год, ещё на службе. В медицине трудится и его жена.

Мама Натальи Сергеевны Селиховой в Больнице им. Н.А. Семашко, г. Серпухов. Фото из семейного архива

- По нашим стопам пошла моя старшая дочка Ольга, она медсестра детской реанимации.

Дочь Ольга – медсестра детской реанимации, г. Москва. Фото из семейного архива

- Внучка Ирина тоже поступила учиться на сестру милосердия, – перечисляет Наталья Селихова.

Она сама с детства часто бывала у мамы в отделении, а потом поступила в медучилище.

Маленькая Наташа. Фото из семейного архива

Подрабатывать начала ещё в студенческие годы, в приёмном покое. По окончании учёбы пришла в хирургию больницы им. Н.А. Семашко. После открытия отделения урологии, молодёжь перевели туда. Спустя два года, когда была построена больница в городе Пущино, Онуфрий Онуфриевич Степанов, до этого работавший с мамой Натальи, предложил девушке перейти в наукоград. Так, благодаря первому заведующему хирургическим отделением Больницы Пущинского научного центра, молодая медсестра в 1971 году оказалась на новом месте. Здесь она проработала до 2019 года, 48 лет. А всего медицинский стаж Натальи Сергеевны – более полувека!

Наталья Сергеевна в юности. Фото из семейного архива

– В новой больнице нас обучали Тамара Николаевна Маслова, старшая операционная сестра, и Наталья Андреевна Фомина. Это сёстры, которые начинали ещё со старой больницы в усадьбе. А я пришла уже в новое здание, мы его отмывали, оборудовали и открывали, – вспоминает Наталья Сергеевна.

Будучи операционной сестрой, она приходила на работу к восьми утра, смотрела график плановых операций и начинала подготовку к ним.

– В то время объём работы был раз в десять больше, чем сейчас. Тогда ещё сами стерилизовали инструменты в специальных кипятильниках с водой и автоклавах. Одноразового ничего не было. Марля поступала большими тюками, мы нарезали её на салфетки, крутили шарики для промакивания крови и сдавали в автоклавную, чтобы во время операции работать стерильным материалом, – рассказывает Наталья Сергеевна.

С коллегами. Наталья Сергеевна в первом ряду вторая слева. Фото из личного архива

Она вспоминает, что специальной дежурной сестры в приёмном покое не было:

– Мы сами принимали больных, брали кровь на анализ, иногда там же накладывали швы, оказывали первую помощь при переломах. Капельницы тогда были резиновыми, многоразовыми. Мы несколько часов промывали их проточной водой, на ночь подключая к крану, а потом собирали и готовили к стерилизации в автоклаве.

Шприцы, ещё стеклянные, также приходилось кипятить.

– В лотки закладываешь и стерилизуешь. Перед этим нужно каждую иголочку проверить, чтобы не забивалась кровью и была остренькая. Затачивали иголки сами, в отделении, напильничком. Чтобы заусенцев не было, больного-то колоть! – замечает Наталья Сергеевна. – У нас не было ничего лишнего – получили партию, и ей работаем, и сами смотрим за инструментом, чтобы он был в рабочем состоянии.

За бельём следила санитарка, которой порой помогали и медсестры. Операционные пелёнки, простыни в крови, замачивали в баках с хлорным раствором, потом отжимали и отдавали в стирку в прачечную. После получения чистого белья, заправляли биксы на автоклавирование тоже сами.

– Когда встаёшь к операционному столу, моешь руки, надеваешь стерильные халат, маску, перчатки и раскладываешь инструменты, готовишь простыни, пелёнки. Накрывается сначала большой стол, на котором раскладываются все инструменты, а потом уже рабочий операционный столик, который подкатывается к операционному и с которого мы подаём инструменты, шарики, салфетки.

Резекция желудка, холецистит, гинекологические манипуляции, травмы – операции были разной сложности. Самая продолжительная длилась два дня.

– Поступил парень с 16-ю ножевыми ранениями. У нас работало несколько бригад, мы и из Серпухова, перелили около 12 литров крови. К сожалению, пациент погиб.

Вспоминает она и молодого человека, лежавшего в онкологической палате. Операционные медсёстры помогали сделать инъекции коллегам из хирургического отделения, особенно если вены у пациентов были плохие.

– Молодой парень, боли жуткие, колоть уже не куда. Тогда ещё подключичных катетеров не было. Сейчас мы подключичник ставим и большими дозами переливаем лекарства. А тогда каждый укол приходилось колоть отдельно. И вот он готов дать любую вену, лишь бы только укололи…

В подобных ситуациях медики делали всё возможное, чтобы облегчить состояние пациента. Порой приходилось прикладывать «очумелые ручки», говорит Наталья Сергеевна.

– Катетеры, которые можно использовать несколько дней, не делая новых проколов, появились относительно недавно. Сейчас есть разные, для тонкой венки, для толстой. До этого мы рукодельничали. Раньше в бутылку капельницы, чтобы туда проходил воздух, а жидкость поступала под давлением в вену, вставляли специальную воздушную иглу. И вот из этих воздуховодов мы делали первые внутривенные катетеры. Обрезали кончик, делали остренький, туда вставлялся пластмассовый проводник, который после прокалывания вены вытаскивали и на его место вставляли трубочку, которую можно оставить в вене на несколько дней. Для них тоже использовали то, что было под руками, специальных не было. Сейчас бы, конечно, за это никто не взялся, засудить могут, а тогда делали всё, чтобы как-то облегчить состояние больного, чтобы не так травматично было каждый раз колоть, – рассказывает Наталья Селихова. – После того как научились ставить катетеры в периферические вены, уже начали применять и подключичные. Два раза в месяц проводилось обучение медсестёр, каждая готовила доклад по различным операциям.

Операционная нагрузка была разной. Две, три, пять операций в день.

– Сколько есть, столько и стоишь. Большинство случаев имели благоприятный исход. Я 4 года отработала операционной сестрой, – уточняет Наталья Сергеевна.

Но большую часть своей жизни она трудилась сестрой-анестезисткой в отделении анестезиологии и реанимации, у истоков которого и стояла. Инициатором создания был Василий Фёдорович Ивлев, сменивший на посту заведующего хирургическим отделением Онуфрия Онуфриевича Степанова. В конце 70-х – начале 80-х годов ещё не было реанимационных отделений.

– С большим трудом Василий Федорович уговорил руководство создать его, и реанимацию организовали своими силами на базе хирургии. Я стала старшей сестрой отделения анестезиологии и реанимации. Организационной работы было очень много. Оборудовалось отделение тем, что дали другие отделения, а также институты – я ходила, просила где-то стол, где шкаф, где-то печатную машинку, которую использовали для составления заказов в аптеку. Она была при больнице, там готовились и стерильные препараты, и порошки.

Отделение состояло из трёх палат, реанимационного зала, сестринской и ординаторской. Много лет оно находилось на третьем этаже, а впоследствии его перенесли на первый, чтобы можно было перемещать туда пациентов сразу из приемного покоя.

После рождения дочери Марии Наталье Сергеевне пришлось уйти с поста старшей сестры и вернуться к работе посменно, с которой она начинала трудовую деятельность. Обязанностей у медсестры отделения анестезиологии и реанимации немало. Это и ведение наркоза во время операции, и продолжение работы с больным после неё, уже в отделении. Там круглосуточно работают аппараты, стоят капельницы, и за всем этим нужно следить, а также проводить различные процедуры. Самое главное – уход за больным – это самая трудоёмкая часть работы, благодаря которой многие пациенты и выживали.

– После интубационного наркоза, когда идёт длительная, 2–3 часовая операция с полным отключением больного, мы забираем пациента к себе. Бывает так, что в операционной не вынимаем трубку из трахеи, переводим с ней в отделение и уже в реанимации подключаем к аппарату ИВЛ, а затем помогаем человеку раздышаться. Это всё работа анестезистки. Врач наладил аппарат, подключил больного к аппарату, медсестра следит, – поясняет Наталья Сергеевна.

– Дальнейшая работа уже ведётся в отделении анестезиологии и реанимации. У нас большие листы назначения, где врачи расписывают всё лечение каждого больного – по часам и по минутам, что и как нужно сделать. Врач назначает, мы выполняем. Отмечаем все показатели – дыхание, пульс, давление, температуру. Раньше это делалось обычными градусниками и тонометрами, сейчас уже есть аппараты, мониторы – подключаешь его и списываешь показатели.

Физически работа была тяжёлой. К примеру, сейчас резервуар с кислородом находится на улице, организована подача его в отделение. В прежние времена в обязанности медсёстер входила транспортировка 50-килограммовых баллонов с кислородом в помещение и присоединение их к аппаратам искусственной вентиляции лёгких.

– Что же держало Наталью Сергеевну на такой сложной работе? На этот вопрос она отвечает однозначно:

– Это с детства было заложено, уже в генах, видимо, лечение больных. Начиная с младшего возраста, кошек и собачек перевязывали, потом с мамой работала в отделении. У меня был случай, когда ещё училась, нужно было от училища доехать к маме. И в автобусе у мужчины случился эпилептический приступ. Я хоть и студентка, но меры приняла, помощь оказала тем, чем было, и автобус, прямо со всеми пассажирами, привезла в Семашко. Водитель подъехал к приёмному покою, оттуда уже ребята с носилками вышли и забрали.

– За годы работы мы вытаскивали много больных, больше было хорошего, чем плохого. И врачи были очень опытные, – говорит Наталья Сергеевна. Она отмечает, что работать медицинской сестрой было интересно, а больные всегда относились к ней хорошо.

Наталья Сергеевна с коллегами на работе. Фото из личного архива

– У нас была очень дружная команда, праздники, субботники, дни рождения отмечали всем отделением. Работа была для нас вторым домом. Сейчас этого нет, к сожалению.

Наталья Селихова привыкла к большому объёму работы.

Дочь Мария – общественный деятель – руководитель Пущинской городской организации Всероссийского общества инвалидов. Фото из семейного архива

Помогает дочери Марии вести дела Пущинской городской организации инвалидов, не раз становившейся лауреатом премии губернатора Московской области, бывает в разных уголках региона, участвует во множестве мероприятий – в Правительстве Московской области, в городе Пущино и других. Знания, которыми обладает, применяет в быту, помогает близким и, если просят, соседям. И говорит так:

– Я не могу иначе, это уже характер.

Беседовала Ирина Масленникова

Читайте такжеФилософия, история и история философии. Почётный гражданин города Пущино Любовь Краснопольская – о первых годах в наукограде